догмат Церкви, к-рый разделяется всеми христ. исповеданиями (за исключением тех радикальных течений, к-рые фактически покинули почву христианства). Сам термин "Б." (греч. (eТpneustoj - боговдохновенный) встречается уже в апостольских писаниях и означает, что свящ. авторы Библии были "движимы Духом Святым" (2 Тим 3:16; 2 Петр 1:21). Вера Церкви в Б. основана на свидетельстве Христа Спасителя (Ин 5:39), Который Своим богочеловеческим словом подтвердил исконную веру ветхозав. Церкви в Б. свящ. книг. Практически догмат Б. выразился в утверждении *канона, определенного церк. учительством и *Преданием Священным (см. ст. Церковь и Свящ. Писание).
Следует отличать догмат Б. от его и с т о л к о в а н и я в процессе развития богосл. мысли. Догмат не уточняет конкретного характера Б., он лишь исповедует его как реальность, к-рая нуждается в осмыслении верующим разумом (см. ст. Соловьев Вл.).
Психологии творчества известен факт вдохновения, к-рое играет огромную роль как в искусстве, так и в науке. Вдохновение есть таинственная сила, к-рая властно воздействует на душу человека, подвигая его на создание творений, порой превосходящих понимание самого творца. Такое вдохновение есть дар Божий. Но Б. - нечто большее. Оно есть особое воздействие Св. Духа на человека, открывающее ему истины веры. Богосл. вопрос заключается в том, к а к это воздействие осуществлялось.
История толкования догмата. В своем уникальном опыте библ. *пророки переживали Слово Божье как превозмогающую силу, к-рая порой побуждает человека говорить вещи, противные его желаниям (ср., напр., Иер 20:7-9). На этом основании нек-рые иудейские толкователи сделали вывод, что в Пятикнижии каждое слово, даже каждая буква непосредственно п р о д и к т о в а н ы свыше (более того, считалось, что *Закон был начертан на небесных скрижалях еще до создания мира). Аналогичный взгляд был усвоен и в раннехрист. богословии мн. доникейскими отцами (см. ст. Вербализм) Между тем в самом Свящ. Писании можно усмотреть и другой аспект: человек, носитель *Откровения, выступает не как бессознательный инструмент воли Божьей, а как активный с о у ч а с т н и к передачи Слова Божьего. Поэтому у св. отцов с кон. 3 в. появляется иное толкование Б. Они начинают отмечать жанровое разнообразие свящ. книг, особенности языка и стиля тех или иных боговдохн. писателей. Свт. *Василий Великий решительно отвергает мнение о пророках как только инструментах Слова, свт. *Иоанн Златоуст указывает на приспособление свящ. авторов к "немощи человеческой". Т.о., Церковь "стала утверждать, что в составлении книг Свящ. Писания дар Святого Духа не упраздняет, но, напротив, предполагает самое активное и сознательное участие человека-писателя. Но дальше этого утверждения Церковь - по крайней мере Восточная - не пошла, может быть именно потому, что догмат о боговдохновенности Свящ. Писания не только никогда не оспаривался, но и вообще не поднимал никаких острых смежных вопросов" (ПМ, Вып. VIII, 1951, с. 113).
На Западе вербалистич. толкование держалось дольше. Даже на *Тридентском Соборе (1546) католиками было зафиксировано утверждение, что боговдохн. авторы писали "под диктовку Св. Духа". В 1870 на I Ватиканском Соборе слово "диктовка" было, однако, заменено "вдохновением". В 1882 кард. И.В. Францелин предложил свою теорию Б., согласно к-рой Библия создана под непосредственным воздействием Духа Божьего, а конкретные слова, в к-рые облечена Библия, избраны свящ. писателями при "содействии" Духа. В этой концепции роль человека, очевидно, умалялась, и фактически происходило возвращение к вербализму.
Другое толкование дал в нач. 20 в. *Лангранж. Он пытался провести различие между Откровением и Б. Если в Откровении людям открываются некие новые истины о Боге, вере и жизни, то Б. есть форма воздействия на волю и разум свящ. писателя, побуждаемого выбирать те или иные факты или слова. Пророк или апостол пишет как обычный писатель, но при постоянном руководстве Духа Божьего. Эта теория имела большой успех в зап. богословии до второй мировой войны. Позднее же большим влиянием стала пользоваться теория *Ранера, одного из ведущих католич. богословов, к-рый стремился связать вопрос о Б. с вопросом о Церкви и каноне. "Наша основная мысль, - писал он, - заключается в том, что боговдохновенность священных книг - существенная составная часть в деле основания Церкви Божией. Что же касается вопроса о боговдохновенности Писания, то тем более, Божественный импульс в созидании Церкви, который неотделим от воли Божией, должен дойти до сознания и воли автора-человека, иначе книга никогда не была бы написана. Этот импульс действовал внутри духовных способностей человека-писателя, но это не значит, что и первичный творческий импульс исходил из сознания человека (тем конечным источником, из которого распространился этот импульс, было чудодейственное деяние Божие)".
В догматич. конституции II *Ватиканского Собора (18.XI.1965) "О Божественном Откровении" ("Dei Verbum") тема Б. была раскрыта лишь в общих чертах: "Бог избрал определенных людей, предоставив им для составления священных книг применить свои способности и силы, с тем, чтобы при действии Его Самого в них и через них, они письменно передали как н а с т о я щ и е а в т о р ы все, и только то, что Он хотел" (III. 11).
Православная проблематика Б. Правосл. богословие долгое время не уделяло достаточного внимания вопросу о Б., поскольку на первом месте для него стояли другие задачи. Ни в катехизисе митр. *Филарета (Дроздова), ни в "Догматическом богословии" митр. Макария (Булгакова) мы еще не находим конкретного определения Б. Но в нач. 20 в. начались активные поиски более четкого осмысления этого понятия. Уже в статье П.Лепорского, написанной для Правосл. богосл. энциклопедии (ПБЭ), отмечается наличие "чисто человеческого" элемента в Свящ. Писании, выразившегося в "присутствии разного рода неточностей - исторических, хронологических, топографических, равно и разногласий у свящ. писателей" (ПБЭ, т. 2, с. 736). Однако автор не избежал *вербализма, свойственного католич. толкованиям дособорного периода. С большой ясностью и последовательностью проблема была поставлена проф. МДА *Глаголевым С.. "Человеческий элемент в Библии велик, - заявил он в одной из своих лекций 1905 г., - Библия написана на языке человеческом, языке несовершенном, неустойчивом, изменяющемся. Божественная мысль в Библии изложена человеческим языком не только нации, эпохи, но языком индивидуума - языком Исайи, Иеремии, Павла, Иоанна. Определение богодухновенности должно свестись к тому, чтобы разграничить в Библии Божественный и человеческий факторы. Разрушительная работа людей по отношению к Библии - порча текста, интерполяции - понятна, поскольку богодухновенные писатели вносили в Библию свое положительное, определить это вполне едва ли возможно, и, думаю, что не будет ничего постыдного сознаться в неумении дать полное определение того чудесного факта, который называется Божественным Откровением" ("Задачи рус. богосл. школы", БВ, 1905, №11).
Дальнейшее изучение проблемы требовало определить Библию как факт Б о г о ч е л о в е ч е с к и й . Важной вехой для поисков послужили тезисы проф. Правосл. богосл. ин-та в Париже *Сове, представленные на I Конгрессе правосл. богословов (Афины, 1936). Согласно этим тезисам, Б. должна быть понимаема "в свете Х а л к и д о н с к о г о д о г м а т а о Богочеловечестве. Участие в написании Библии человеческого элемента с его ограниченностью объясняет особенности ветхозаветных книг как исторических источников, их ошибки, анахронизмы, к-рые могут быть исправлены внебиблейскими данными, обогатившими, особенно в последние десятилетия, историю Древнего Востока. Ложный апологетич. взгляд на Библию как на энциклопедию исторических и естественных наук должен быть оставлен. Ветхозаветные боговдохновенные писатели - прежде всего б о г о с л о в ы и в е р о у ч и т е л и" ("Путь", №52, с. 68).
Аналогичные мысли выразили на конгрессе и богословы Элладской Правосл. Церкви архим. Е.Антониадис и проф. *Веллас.
Общие установки, предложенные Б.И.Сове, были раскрыты и развиты *Карташевым в его актовой речи 1944 в Свято-Сергиевском институте в Париже. А.В.Карташев исходил из мысли о примирении святоотеч. взгляда на Б. и *критики библейской. "Поскольку, - говорил он, - и святоотеческая мысль утвердила положение о полноте действия естественной человеческой психики и об отражении ее в самих писаниях священных авторов, постольку д о г м а т и ч е с к и о п р а в д а н ы (разр. наша. - А.М.) и узаконены и те методологические операции над текстом и содержанием Библии, которые требуются научным знанием. Критическая работа тут уместна потому, что она прилагается к подлежащему ее ведению человеческому элементу: он здесь полностью дан. Дан, ибо Библия есть не только Слово Божие, но и слово богочеловеческое... (выделено А.Карташевым). Стало быть, формула "Бог - автор священных книг" должна звучать как монофизитский уклон от нашего Халкидонского православия" ("Ветхозав. библ. критика", Париж, 1947, с. 72).
А.В.Карташев указал на то, что мысль о связи Халкидонского догмата с Б. была выдвигаема и ранее, напр. в "Опыте правосл. догматич. богословия" еп. Сильвестра (т.1-5, 2-е изд., К., 1884-97, т. 1, с. 286). Заметим, что за еп. Сильвестром ее повторил и П.Лепорский в Правосл. богосл. энциклопедии.
Ученик А.В.Карташева прот.*Князев А. продолжил его исследования и, преодолевая соблазн вербализма, выдвинул в качестве ключа для понимания Б. правосл. идею синергизма, к-рая не была замечена католич. авторами дособорного периода. "Мы так же, как и католики, - писал он, - настаиваем на истине подлинного участия человека-писателя в деле написания Свящ. Писания. Православному сознанию всегда была дорога истина о синергизме, или подлинном сотрудничестве Бога и человека. Православная Церковь распространяет догмат IV Вселенского Халкидонского Собора о неразрывном, неразлучном соединении Божественной и человеческой природы в Богочеловеке на весь сложный комплекс отношений Бога и человека. Божество для православного сознания не упраздняет человечества не только во Христе, но всякий раз, когда Бог действует в человеке и через человека, последний сохраняет в своей самобытности всю свою свободу" (ПМ, вып. VIII, 1951, с. 117).
На этом основании прот. А.Князев не считает возможным принять теорию о. Лагранжа, к-рый, исходя из философии томизма, фактически сводил к минимуму роль человека в таинстве Б. Правосл. богослов приводит пример, поясняющий его мысль: он ссылается на Лев 11:6, где сказано, что заяц отнесен к категории животных, жующих жвачку. Эта биологич. неточность "со всей очевидностью показывает, что д а р б о г о в д о х н о в е н н о с т и н е р а с п р о с т р а н я е т с я н а в с е о б л а с т и ч е л о в е ч е с к о г о з н а н и я, н о о г р а н и ч и в а е т с я л и ш ь о б л а с т ь ю з н а н и я о Б о г е и Е г о д е й с т в и й в м и р е" (там же, с. 119. Здесь и далее разр. наша. - А. М.). "По своему предмету, свидетельство Свящ. Писания может быть исключительно религиозным, т.е. относиться только к области, п о з н а н и е к о т о р о й в о з м о ж н о л и ш ь в п о р я д к е о т к р о в е н и я с в ы ш е. Свящ. Писание свидетельствует о Боге и о Его отношениях к миру, т.е. об истинах религиозных и метафизических; но оно совсем не призвано к свидетельству об истинах научных, т.е. о тех, которые доступны человеку н а е с т е с т в е н н ы х п у т я х п о з н а н и я" (там же, с.122).
Учитывая этот двуединый характер Свящ. Писания, правосл. толкователи стремятся углублять свое понимание самого духовного смысла Библии, не смущаясь встречающимися в ней неточностями науч. и историч. плана. При этом и сами эти неточности не должны быть расценены как простые человеческие ошибки. За ними может стоять высокое смысловое значение, к-рое проясняется благоговейной экзегезой. Напр., Библия относит строительство Вавилона ко времени задолго до Авраама (Быт 11:1-9), между тем установлено, что этот город возник приблизительно в эпоху Авраама. Но Писание учит нас не истории, а символически изображает одну из форм человеческой гордыни и обозначает обобщающим именем "Вавилон" саму парадигму империи-угнетательницы, в к-рой смешаны народы (в месопотамской фразеологии "сделать кого-то людьми одного языка" - значит покорить, подчинить их империи).
Итак, Б. есть возвещаемая Церковью вера в то, что книги Библии написаны под воздействием Духа Божьего, с сохранением человеческих особенностей ее авторов (язык, мышление, эпоха); причем Б. проявляется гл. обр. в Откровении спасительных истин, в самом учении Слова Божьего. См. ст.: Богочеловеческая природа Свящ. Писания; Канон; Предание Священное; Церковь и Свящ. Писание.
Б а к у л и н Б.С., Большой правосл. богосл. словарь, М., 1975, кн. 2 (ркп.); Б о ш а н П., Свящ. Писание сегодня, "Символ", 1981, №6; *В о р о н о в А.Д., Протестантское богословие и вопрос о богодухновенности Свящ. Писания, ТКДА, 1864, т.1,3; Г а с т и н г с Ч.Л., Богодухновенность Библии, пер. с англ., ЧОЛДП, 1888, №7; прот.К н я з е в А., О боговдохновенности Свящ. Писания, ПМ, вып. VIII, 1951; Л е о н а р д о в Д., Учение о богодухновенности Свящ. Писания мужей апостольских, ВиР, 1898, т.1, ч.1, отд. Церков.; е г о ж е, Догматич. определения о богодухновенности и употреблении Свящ. Писания в Римско-Католич. Церкви (IX-XVI вв.), ВиР, 1900, №8-9; е г о ж е, Вербальные теории боговдохновенности Свящ. Писания среди зап. богословов в XVII в., ВиР, 1900, №15-16; е г о ж е, Теории вдохновения и происхождения Свящ. Писания на Западе в XVIII и XIX вв., ВиР, 1903, №3, 5, 7, 8, 12, 14, 16-18, 22-23; е г о ж е, Учение св. Иоанна Златоуста о боговдохновенности Библии, ВиР, 1912, №3-5, 7-12; прот.*С о л о в ь е в И., О богодухновенности Библии и нашем достодолжном отношении к ней, М., 1894; *C о л ь с к и й С.М., Сверхъестеств. элемент в новозав. Откровении по свидетельствам Евангелий и посл. ап. Павла сравнительно с др. новозав. книгами, ТКДА, 1876, №1, 2, 5, 9, 12, 1877, №1; A l o n s o - S c h o k e l L., La parole inspiree, P., 1971; C h a r l i e r C., La lecture chretienne de la Bible, Maredsous (Belgium), 1950; *D a n i e l - R o p s H., What is the Bible?, N.Y., 1958; HTG, Bd. 2, S. 354-64; Inspiration in the Scripture, NCCS, p. 53-60; L e v i e J., La Bible, parole humaine et message de Dieu, P.-Louvain, 1958; RGG, Bd. 3, S. 775-83; *V a w t e r B., Biblical Inspiration, Phil., 1972; V e l l a s B., Bibelkritik und kirchliche Autoritat, Proc-s-Verbaux du 1-er Congr-s de theologie orthodoxe, Ath-nes, 1939. См. также труды Бенуа, Вигуру, Озу, Сольского, Харрингтона.
