(Augustinus) Аврелий, еп., блж. (354-430), отец Церкви, пастырь-проповедник, богослов, философ, экзегет.
Род. в г. Тагасте (Сев.Африка, ныне Алжир), в семье нумидийского (берберского) чиновника-землевладельца. Отец его был язычником (принял христианство лишь на склоне лет), а мать, Моника, - христианкой. А. учился в высшей риторской школе в г. Карфагене, где сначала вел рассеянную светскую жизнь. Постепенно в нем произошел духовный переворот. Он занялся изучением философии и религии. Нравств. чуткость побуждала его к особым размышлениям над проблемой зла. Неск. лет А. был серьезно увлечен *манихейством. После окончания риторской школы он преподавал ораторское искусство в Карфагене. В 383 встретился со знаменитым манихейским учителем Фавстом и из бесед с ним убедился в несостоятельности его доктрины. Вскоре А. отправился в Рим, а затем в г. Медиолан (Милан), где добился места преподавателя риторики. Медиоланский период стал переломным в его жизни. Там он встретил свт. *Амвросия, влияние к-рого приблизило его к пониманию христианства. Амвросий показал ему, что *аллегорический метод толкования Библии снимает мн. трудности в ее понимании. Знакомство с неоплатонизмом решило для А. проблему зла, к-рое он стал рассматривать не как особое начало (так его понимало манихейство) а как искажение добра, отход от абсолютного Блага. После мучительных раздумий и колебаний А. наконец порывает с прошлым и становится христианином (крещен в 387). В 391 приезжает в г. Гиппон с намерением вести монашескую жизнь. Однако епископ города убедил его послужить Церкви в свящ. сане. В 392-95 А. служит пресвитером в Гиппоне, изучает Писание, основывает первый в лат. Африке монастырь. В 395 посвящен в сан еп. Гиппонского. До конца своих дней А. целиком отдается церк.служению и лит. работе. Умер А. во время осады Гиппона вандалами. Память его Правосл. Церковь празднует 15 июня.
Наследие А. огромно: его творения посвящены философии, полемике с манихеями и еретиками, догматич. вопросам, историософии, христ. этике. Сохранилось ок. 400 его проповедей и 270 писем, а также автобиогр. произведения: "Беседы с самим собой" ("Soliloquia") и "Поправки" ("Retractationes"), где А. вносит коррективы в свои прежние соч., и, наконец, "Исповедь" ("Confessiones") - самая известная его книга (есть 4 рус. пер.).
Августин как экзегет. А. принадлежит большое число экзегетич. работ: "Вопросы на Евангелие" ("Quaestiones Evangeliorum"), "О Нагорной проповеди" ("De sermone Domini in monte"), "На некоторые части Послания к Римлянам", "На Послание к Галатам", "На различные вопросы", "О согласии евангелистов" ("De consensu Evangelistarum"; рус. пер.: Творения, ч.10, К., 1906), "О книге Бытия, буквально" ("De Genesi ad litteram" libri XII; рус. пер.: Творения, ч.7-8, К., 1893-95), "На Псалмы" ("Enarrationes in Psalmos"), "На Книгу Иова", "О формах выражения в Свящ. Писании", "О духе и письме" ("De Spiritu et Littera"; рус. пер.: М., 1787), "На Евангелие от Иоанна" ("In Joannis Evangelium tractatus"), "Зерцало из Свящ.Писания" ("Speculum"; рус. пер.: М., 1783), "Беседы на 1-е Послание Иоанна" ("Tractatus in Epistolam Joannis").
В отличие от блж. *Иеронима, А. мало интересовался исагогич. проблемами, сосредоточившись на смысловом, вероучительном значении Библии. Как проповедник он особое внимание уделял назидательному аспекту толкования. Тем не менее он сделал ряд тонких и важных наблюдений, касающихся особенностей свящ. текстов. Так, он одним из первых поставил вопрос о *синоптической проблеме, отметив, что апп. Матфей и Марк часто говорят "почти теми же словами". Он указал на то, что евангелисты знали о трудах предшественников и пользовались ими ("О согласии евангелистов", 1, 2, 5).
Слова Писания сыграли решающую роль в обращении А., но к пониманию ВЗ он приходил с трудом. Свт. Амвросий советовал ему читать прор. Исайю. "Думаю, - поясняет А., - потому, что яснее других говорит он о Евангелии и призвании язычников. Не поняв и первой главы его и решив, что и вся книга темна, я отложил вторичное ее чтение до тех пор, пока не освоюсь с языком Писания" (Исповедь, IX, 5). Легче было с книгами НЗ: "... я с жадностью схватился за почтенные Книги, продиктованные Духом Твоим, и прежде всего за Послания апостола Павла. Исчезли все вопросы по поводу тех текстов, где, как мне казалось когда-то, он противоречит сам себе, и не совпадает со свидетельствами Закона и пророков проповедь его: мне выяснилось е д и н с т в о (разр. наша. - А.М.) этих святых изречений ...Я начал читать и нашел, что все истинное, вычитанное мной в книгах философов, говорится и в Твоем Писании при посредстве благодати Твоей" (там же, VII, 21). Из этих слов явствует, что А. (по крайней мере вначале) стоял на позициях *вербализма и что (в противовес гностикам и манихеям) целиком принял учение о единстве двух Заветов. "Новый Завет, - писал он позднее, - скрывается в Ветхом, Ветхий - открывается в Новом".
Свои герменевтич. принципы А. изложил в кн. "О христианском учении" ("De doctrina Christiana"). Там, в частн., он пишет: "Богобоязненный человек со всей серьезностью отыскивает волю Божию в Свящ. Писании. Если он не любитель словопрений, он должен смирять себя благочестием. Он должен также хорошо владеть знанием языка, чтобы не споткнуться о слова и фразы; он также должен знать многие основные вещи, чтобы не потерпеть неудачу в понимании мест или значения пояснительных слов. Он также нуждается в помощи надежных текстов, которые переписаны искусно и со тщанием. Владея всем этим, он готов к обсуждению и объяснению неясностей Писания" (III, 1).
А. указывает, что трудности экзегезы могут возникнуть даже по такой, казалось бы, незначит. причине, как пунктуация. Многие еретики, неправильно расставляя знаки препинания, делают из Библии неправославные выводы. Толкователю, согласно А., необходимо учитывать смысл всего контекста, а не вырывать из него отд. фразы и положения. Он должен стремиться проникнуть в смысл целого, чтобы точнее понять мысль свящ. писателя, имея в виду, что Библия о многом говорит иносказательно.
Следуя свт. Амвросию, А. считал Библию многоплановой и поэтому нуждающейся в аллегорич. толковании: "Писание начало казаться мне тем более достойным уважения и благоговейной веры, что оно всем было открыто и в то же время хранило достоинство своей тайны для ума более глубокого; по своему общедоступному словарю и совсем простому языку оно было Книгой для всех и заставляло напряженно думать тех, кто не легкомыслен сердцем" ("Исповедь", VI, 5). Тем не менее А. не остался исключительно на позициях аллегоризма. Он признавал законность и возможность различ. методов толкования. "Чем, говорю я, помешает мне, если я иначе пойму писавшего, чем поймет другой? <...> Среди такого разнообразия правильных мыслей, да установит согласие сама Истина" (там же, XII, 18, 30). В своей знаменитой книге "О Граде Божием" ("De civitate Dei", в рус. пер.: К., 19062, фототип. изд., Брюссель, 1974) А. проследил всю библ. историю, комментируя ее с т.зр. христианского понимания мировых событий. В этом труде он соединил историч. и буквальный подход к тексту с прообразовательным и аллегорич. толкованием. В частн., он писал: "Никто не мешает разуметь под раем жизнь блаженных; под четырьмя его реками - четыре добродетели: мудрость, мужество, умеренность и справедливость, под деревьями его - все полезные учения; под плодами деревьев - нравы благочестивых; под древом жизни - самую мать всех благ, мудрость, и под древом познания добра и зла - опыт нарушения заповеди" (XIII, 21). Говоря о перечне потомков Ноя, А. выдвинул смелую для своего времени идею, что бытописатель имел в виду не отд. людей, а народы (XVI, 3).
Влияние А. на христ. мысль (особенно западную) было сильным и многосторонним. Оно сказалось не только в богословии, этике и философии, но и в толковании Библии.
M i g n e. PL, t. 32-47; Opera omnia, t.1-11, P., 1864-65; в рус. пер.: Слово на Рождество св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня, ВЧ, 1852-53, №14; Творения блж.А., еп.Иппонийского, ч.1-8, К., 1901-152; "Исповедь", М., 1914; то же, пер.М.Е.Сергеенко, БТ, 1978, сб.19; Об обучении оглашаемых, БТ, 1976, сб. 15.
Б ы ч к о в В.В., Эстетика Аврелия А., М., 1984; Г е р ь е В.И., Блж. А., М., 1910; И. Х - а, Учение блж. А. о богодухновенности Свящ. Писания, ВиР, 1894, №2; К р е м л е в с к и й А.М., Первородный грех по учению блж. А. Иппонского, СПб., 1902; НЭС, т. 1; *Л о п у х и н А.П., Промысл Божий в истории человечества, СПб., 18982; М а р у А., Св. А. и августинизм, "Символ", №8, 1982; П и с а р е в Л., Учение блж. А., еп. Иппонского, о человеке в его отношении к Богу, Каз., 1894; архиеп.П и т и р и м Нечаев( О блж. А., БТ, 1976, сб. 15; П о п о в И.В., Личность и учение блж. А., т.1, Серг.Пос., 1916; Т р у б е ц к о й Е.Н., Религ.-обществ. идеал зап. христианства в 5 в., ч.1. Миросозерцание блж. А., М., 1892. Библиогр. на иностр. яз. см.: NCE, t.1, p.1057; см. также лит-ру к ст. Святоотеческая экзегеза.
