Щапов (Афанасий Прокопьевич) - известный русский историк. Родился в 1830 г., в селении Анге, Верхоленского уезда, в 210 верстах от Иркутска, от местного дьячка и бурятки. Отец отдал его в Иркутск в духовное училище, порядки которого описаны Загоскиным (""Магистр"", роман М.В. Загоскина, в ""Сборнике газ. Сибирь"" 1876 г.) и Шашковым в его ""Автобиографии"" (""Восточное обозрение"" 1884 г., № 30). В 1852 г. Щапов окончил курс семинарии и в числе лучших учеников был отправлен на казенный счет в Казанскую духовную академию. Здесь Щапов очень усердно работал и тогда еще выделялся из среды товарищей. Большое значение для его последующей ученой деятельности имело знакомство с богатой библиотекой рукописей Соловецкого монастыря, которая во время Крымской войны была перевезена в Казань. Щапов участвовал в составлении описи этих рукописей и сделал для себя множество выписок оттуда. На последнем курсе он весь отдался своей студенческой магистерской диссертации, вышедшей в 1858 г. в Казани под заглавием ""Русский раскол старообрядства"". Всецело отрешиться от общепринятой до тех пор точки зрения Щапов не мог; тем не менее книга его была совершенно новым явлением и обратила на себя всеобщее внимание. Щапов рассматривает раскол не только как религиозное, но и как историческо-бытовое и социальное явление: в нем, по мнению Щапова, сохранился, так сказать, окаменелый осколок древней России, выразилась русская народность XVII века, в ее отрешенности от иноземных элементов реформы Петра Великого и XVIII столетия, проявилась преимущественно своеобразная историческая жизнь массы народа, жизнь религиозная и гражданская, жизнь умственная и нравственная. Позднее Щапов еще дальше развил свои мысли в статье ""Земство и раскол"" (""Отечественные Записки"", 1862). Точка зрения Щапова была подхвачена Аристовым , его учеником, в ""Устройстве раскольничьих общин"" (""Библиотека для чтения"", 1863, 7), В. Формаковским - в статье ""О противогосударственном элементе в расколе"" (""Отечественные Записки"" 1866 г.), Андреевым - в его исследовании ""Раскол и его значение в русской жизни"" (1870) и др. Важность работы Щапова признает и такой осторожный историк, как Бестужев-Рюмин . В академии Щапов читал историю русской церкви, останавливаясь главным образом на анализе взаимодействия византийских начал со славяно-русским языческим мировоззрением, давшего новый специфически русский строй религиозных представлений. Дальнейшую разработку этих лекций дали его ""Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия (православного и старообрядческого)"", в ""Журнале Министерства Народного Просвещения"" (1863). Под влиянием своего учителя Елисеева , а также В.И. Григоровича и С.В. Ешевского и собственной неустанной работы, Щапов вырабатывает свой взгляд на ход русской истории и на методы ее исследования. Связь мировоззрения Щапова со славянофильством вне всякого сомнения; он, как и славянофилы, изучал не только то, как поступало и что делало правительство по челобитным, а то, о чем просили в челобитных, какие нужды и требования высказывались в них. Его теорию удобнее всего можно назвать земской или общинно-колонизационной. ""По старинному народному принципу... - земля составляла основу всего народного бытового строя"". Отсюда название областей ""землями"" и людей ""земскими"". Вольный процесс устройства народом земского мира совершался в такой естественной последовательности: ""рядом, на одной земле и воде, в колонизационно-географической и общинно бытовой связи, сами собой, без всяких указов, устроялись... два первичных мира - городской и сельский, город и село... В лесу посажался починок и разрастался в село"". К нему приселялись ""починки"", ""деревни на поле"", ""приселья"" и т. д., которые образовывали уезд или волость; отсюда ""село с уездом"". Каждое поселение составляло особый мир, равно как и уезд, почему в актах и говорится без различия: со всею волостью или со всем миром. Из первичных сел или починков ""на почве вольнонародного, земского строения, путем торга и промысла"" выросли посады и образовались посадские миры, почему и городские общины назывались мирами. Волостные или уездные миры естественно-историческим путем по речным системам и волокам смыкались в областные общины. В жизни областей были две ""последовательно-преемственные формы"": особно-областная и соединенно-областная. Характерная особенность первой: вольное устройство путем колонизации на особой речной системе или отдельном волоке; стремление местных общин к ""особности""; деление населения на историко-этнографические группы по областям; местное ""земскосоветие"", федеративное взаимодействие и междоусобная борьба областных единиц. Следовательно, истории русской земли нет; есть только история отдельных областей и их отношений между собой. Соединенно-областная форма возникла после Смутного времени, после розни областных общин и решения их, на своих областных земских соборах, быть в единении, любви и совете; так появилась земско-областная федерация. Таким же путем смыкания снизу вверх возникло и управление на почве колонизационного устроения и географического соотношения. Сельский мир управлялся сельским мирским сходом, волостной - волостным и т. д. Земский собор всех людей русской земли был выражением соединенно-областной организации русской земли. В построении Щапова очень видную роль играет колонизация, которая стоит в зависимости от распределения экономических ценностей и, в свою очередь, определяет их (""Историко-географическое распределение русского народа"", в ""Русском Слове"" 1864 и 1865 годов). В 1860 г. Щапов был приглашен профессором русской истории в университет, где имел выдающийся успех (см. сборник ""Первый шаг"", Казань, 1876). В 1861 г., после обнародования манифеста об освобождении крестьян, Щапов, за присутствие на панихиде по крестьянам села Бездна, не желавшим признать манифеста, был арестован. Министр внутренних дел Валуев взял Щапова на поруки и назначил его чиновником министерства по раскольничьим делам, но Щапов, выбитый из колеи, не мог уже с прежним научным спокойствием продолжать своих работ. С одной стороны, он поддался тогдашнему увлечению естественными науками и пытался применить ""естественно-научный"" метод к своим исследованиям; с другой стороны, он не мог, при своей горячей натуре, отнестись индифферентно к тогдашнему общественному движению. В 1864 г. он был сослан в Иркутск, где продолжал много работать, главным образом по местным вопросам. Последние его труды вызывали строгие отзывы критики и не могут, действительно, идти в сравнение с прежними работами. В 1874 г. скончалась его жена Ольга Ивановна, которая всю себя посвятила своему мужу, а в 1876 г. последовал за нею и сам Щапов. От своей ""земской"" теории Щапов стал отказываться с 1863 - 1864 гг. ""До 1863 г. земство и земское саморазвитие было моей idee fixe. Я защищал инициативу и самодеятельность сил народа в деле его социального саморазвития... Со времени 1864 г. я стал думать иначе"". Дальнейшая - или, вернее, дальнейшие теории Щапова страдают запутанностью и отсутствием юридической определенности (см. XXVII, 444). ""Если Щапов, - говорит Н.Н. Козьмин в ""Книговедении"", - был одним из вождей известной исторической школы, то он же явился в своих сочинениях (о Сибири) если не вождем, то вдохновителем, знаменем целого ряда областных деятелей родного края, видные представители которых группировались около ""Сибири"" и ""Восточного Обозрения"". Щапов признавал сибиряков ""более корыстными и буржуазными, чем великорусский народ"", но его идеи, его сочинения сделали свое дело - вся ""молодая Сибирь"" многим обязана Щапову. Он намечал вопросы, которые потом разрабатывались в сибирских газетах. Сибирские деятели могут применять к нему стих Данте: Tu duca, tu signore, te maestro. Литература. Труды Щапова разбросаны в разных периодических изданиях и только немногие изданы отдельно. Главные его работы: 1857 г. - ""О причинах происхождения и распространения раскола, известного по именем старообрядства, во второй половине XVII и в первой половине XVIII столетия"" (""Православный Собеседник""); 1858 г. - ""Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданств. в XVII и первой половине XVIII века""); 1860 г. - ""Русская церковь в Северном Поморье в XV - XVII веках"" (""Православный Собеседник""); 1861 г. ""Смесь христианства с язычеством и ересями в древнерусских народных сказаниях о мире"" (""Православный Собеседник""); ""Великорусские области и Смутное время"" (""Отечественные Записки"", № 10 и 11); ""Земство и раскол"" (""Отечественные Записки"", № 12); 1862 г. ""Состояние русского духовенства в XVIII столетии"" (""Православный Собеседник""); ""Земство"" (""Век"" № 7 и 8); ""Земские соборы в XVII столетии. Собор 1642 г."" (""Век"", № 11); ""Городские мирские сходы"" (""Век"" № 12); ""Сельский мир и мирские сходы"" (""Век"", № 13 и 14); ""Земский собор 1648 - 49 годов и собрание депутатов 1767 г."" (""Отечественные Записки"", № 11); ""Сельская община"" (""Век"", № 1 - 6); ""Земство и раскол"" (""XVII столетие)"" (выпуск. I, СПб., 1862); ""Земство и Раскол. Бегуны"" (""Время"", № 10 и 11); 1863 г. - ""Исторические очерки народного миросозерцания и суеверия"" (""Журнал Министерства Народного Просвещения""); 1864 г. - ""Этнограф. орган. русск. народ."" (""Библиотека для Чтения"", № 1); ""Историко-географическое распределение русского народонаселения"" (""Русское Слово"", № 8 - 10); 1865 г. ""Историко-географическое распределение русского народонаселения"" (""Русское Слово"", № 6, 7, 8, 9); ""Историко-этнографическая организация русского народонаселения"" (""Русское Слово"", № 1, 2, 3); ""Общий взгляд на историю интеллектуального развития в России"" (""Дело"", 1866, № 2 и 3; 1868, № 8 и 9); ""Социально-педагогические условия умственного развития русского народа"" (СПб., 1869 - 1870); ""Естественно-психологические условия умственного и социального развития русского народа"" (""Отечественные Записки"", 1870, № 3, 4 и 12); ""Влияние общественного миросозерцания на социальное положение женщин в России"" (""Дело"", 1871, № 7 и 8); ""Историко-географические и этнографические заметки о сибирском населении"" (""Известия Восточно-Сибирского Отделения Русского Географического Общества"", 1872, № 3); ""Историко-географические заметки о Сибири"" (ibid., 1873, № 2); ""Сибирское общество до Сперанского"" (ibid., 1873, тома 4 и 5); ""Сельская оседло-инородческая и русско-крестьянская община в Кубинско-Ленском краю"" (ibid., 1875, № 3, 5 - 6); ""Социальные потребности Сибири накануне реформ"" (""Сибирь"", 1876, № 3 и 4) и много других. Литература о Щапове бедна серьезными исследованиями. См. ""Отечественные Записки"" (1876, № 5); ""Вестник Европы"" (1876, № 5); ""Древняя и Новая Россия"" (1876, № 9); ""Дело"" (1876, № 4); ""Неделя"" (1876, № 3 - 5, 6 - 7); ""Новое Время"" (1876, биографический очерк Шашкова, № 196, 198, 212, 227, 245, 252); ""Сибирский Сборник"", 1885 г. - ""Щапов"" (из воспоминаний В. Вагина ); Аристов ""Аф. П. Щапов"" (СПб., 1883); Н.Н. Козьмин ""А.П. Щапов, его жизнь и деятельность"" (Иркутск, 1902); в настоящем словаре XXVII, 444. Г. Лучинский.
|
