Боборыкин, Петр Дмитриевич, - известный беллетрист. Родился 15 августа в 1836 г. в Нижнем Новгороде; происходит из очень древнего помещичьего рода. Окончив курс в гимназии, поступил в Казанский университет, на юридический факультет, но скоро начал увлекаться естественными науками, особенно химией, и тогда же перевел на русский язык учебник по химии Лемана. Для более удобного изучения естественных наук он перешел в Дерптский университет и прослушал там на медицинском факультете все предметы, но выпускных экзаменов не держал. Во время студенчества, под влиянием театральных впечатлений в кружке товарищей, где часто ставились любительские спектакли, и где Боборыкин был режиссером, он написал несколько пьес: ""Фразеры"", ""Ребенок"", ""Однодворец"". Последняя была напечатана в 1860 г. в ""Библиотеке для Чтения"", и это решило судьбу Боборыкина: он переехал в Петербург, решивши стать профессиональным литератором, и в 1861 г. сдал экзамен на кандидата прав. Неожиданно он получил довольно большое наследство от деда - имение, стоившее тысяч 60. Еще раньше он стал в довольно близкие отношения к ""Библиотеке для Чтения"", писал в ней постоянные фельетоны (под псевдонимом ""Нескажусь"") и напечатал роман ""В путь-дорогу"". Когда в 1863 г. Писемский отказался от редактирования ""Библиотеки для Чтения"", Боборыкин купил ее и стал во главе издания. Сам Боборыкин это издательское увлечение считает крупнейшей ошибкой своей жизни. Он не был подготовлен к тому, чтобы руководить журналом в бурное время 60-х годов, когда в литературе происходила упорная борьба мнений и направлений. В автобиографии (""Критико-биографический Словарь"" Венгерова , т. IV), Боборыкин говорит по поводу этого периода своей жизни: ""Я не примкнул ни к одной из редакций крайнего направления, меня не волновали страстно чисто общественные вопросы, борьба противоположных лагерей, разные лозунги и клички той эпохи"". Это объясняет его неудачу в роли редактора журнала. Отсутствие уменья разбираться в общественных настроениях скоро создало ему незаслуженную репутацию ретрограда, а пестрый состав сотрудников ""Библиотеки для Чтения"" совершенно лишил ее сочувствия читателей; в 1865 г. подписка на журнал была так незначительна, что его пришлось прекратить. Так кончилось это предприятие Боборыкина, поглотившее его наследство и обременившее его громадным долгом, который он выплачивал в течение двадцати лет. Боборыкин уехал в Париж, где, по словам его автобиографии, ""отдался изучению положительной философии и выяснил себе многие запросы чисто умственного и общественного характера, повлиявшие на дальнейшее его развитие"". Летом 1866 г. он ненадолго приезжал в Россию для устройства дел, а затем снова уехал за границу. ""Новый четырехлетний период заграничной жизни"", говорит Боборыкин, ""разнообразный по перемене мест, тогдашним событиям, встречам, общественным и художественным явлениям жизни, какие я изучал, представлял собою постоянную работу романиста, критика и театрального рецензента, политического корреспондента"". Большая часть жизни Боборыкина протекла за границей. Лишь в промежуток с 1876 по 1891 год он провел довольно много времени в России, отчего он и называет этот период ""русским"". Он жил то в Петербурге, то в Москве и усиленно работал: читал публичные лекции, сотрудничал в разных отделах газет и журналов, занимался беллетристикой преимущественно летом и осенью. Лишь с 1889 г. Боборыкин получил возможность освободиться от мелкой срочной работы и всецело посвятить себя беллетристике. Он продолжает писать и в настоящее время, сотрудничая больше всего в ""Вестнике Европы"" и ""Русских Ведомостях"". В 1902 г. он был избран почетным академиком. Продолжительная жизнь маститого беллетриста поражает своей содержательностью и продуктивностью. Все время Боборыкин учился, с ненасытной жадностью к знанию в самых разнообразных областях.В его автобиографии есть глава под названием: ""Чему и где я учился""; в ней перечислены предметы, которые изучал Боборыкин, начиная с школьного до преклонного возраста. Области, возбуждавшие его внимание, весьма разнообразны и разнородны: тут всевозможные виды словесных и социальных наук, естественные науки, медицина, политическая экономия, государственное право, театральное искусство, языковедение. Он знает семь иностранных языков, из которых пять (французский, немецкий, итальянский, английский и польский) основательно. Он был вольнослушателем в Петербурге, посещал лекции в парижском College de France и Сорбонне, занимался в парижской и венской консерваториях, не пропускал и интересных частных курсов, всегда пользуясь случаем узнать что-нибудь новое. Несмотря на то, что обширное образование Боборыкина имеет энциклопедический характер, его нельзя назвать дилетантом, по крайней мере, в тех областях, которые его наиболее интересовали. По отзывам специалистов, он всегда умел овладеть предметом; очевидно, ему помогала его чуткость к истине, необыкновенная впечатлительность и отзывчивость, являющаяся основной чертой его как беллетриста. Беллетристическая плодовитость Боборыкина не имеет в русской литературе ничего равного. Им написано 18 больших романов (в среднем по 25 листов в каждом), 19 драматических произведений и множество мелких очерков. Кроме того, Боборыкин написал огромное количество статей критических и литературных, по эстетике, философии, теории творчества и другим предметам. Собранное вместе, все написанное Боборыкиным заняло бы около 70 объемистых томов. Боборыкина, как беллетриста, нельзя причислить ни к художникам-классикам, ни к писателям тенденциозным, являющимися выразителями определенной эпохи; у него свое особенное место, своя роль, значительная и интересная. Это бытописатель-хроникер, с тонкой психологией, умом и вкусом. В течение полувека Боборыкин вдумчиво следит за всеми проявлениями русской жизни и детально, с необыкновенной точностью, отражает в своем творчестве все общественные переживания и настроения. Как жизнь идей, так и жизнь салонов находит в его лице великолепного ""отметчика"" (собственный термин Боборыкина). В произведениях Боборыкина нет общественных типов, но им создан целый ряд живых, выразительных фигур, красноречиво говорящих о пережитых общественных полосах. Романы и повести Боборыкина - ценные документы для будущего историка нашей общественности. В этом заключается их главное значение. Сильного непосредственного впечатления на читающую публику они не производили. Каждый новый роман Боборыкина читался с интересом, но без увлечения. Боборыкин никогда не был властителем дум даже небольшой части общества. Это объясняется некоторыми особенностями писательской индивидуальности Боборыкина и его писательской манеры. Он кажется равнодушным к тому, что пишет, изображает жизнь слишком объективно, со стороны, как простой наблюдатель. Схватывая все оттенки интересующего его явления, он не заглядывает вглубь его, не проникается им; он описывает его верно, точно, но, главным образом, с внешней стороны, и описывает довольно бледно и сухо, без всякого воодушевления. Главный недостаток творчества Боборыкина - бедность эмоционального начала. Как в писателе, в Боборыкине преобладает рационалист. Он вдумчиво и умело наблюдает жизнь и богатые результаты его наблюдений воспринимает как умный человек, а не как художник. Даже исключительная впечатлительность ко всем переменам в окружающей жизни, которую справедливо ставят ему в большую заслугу, является скорее умственной зоркостью, чем отзывчивостью художника. По общему складу, Боборыкин очень далек от обычного типа русского писателя. В нем нет лиризма и интимности, нет ни полета, ни противоречий крайностей, свойственных типично-русской психике. Напротив, в нем всегда чувствуется европейское ""чувство меры"", чувствуется хладнокровный выдержанный, искренний, но рассудочный сторонник прогресса. Созданию такого писательского облика у Боборыкина способствовало, вероятно, близкое знакомство с современной европейской литературой, в частности - влияние французской натуралистической школы; он сам отстаивает введение им в описания особой протокольной точности, которой до него в русской литературе не было. Французское влияние оказалось соответствующим собственной природе романиста; вот почему речь здесь может идти лишь о влиянии, а не о подражании. Отсутствие огня и глубины в творческом темпераменте не мешает Боборыкину быть писателем вполне самостоятельным и самобытным. Замысел его всегда отличается серьезностью и оригинальностью; указанные недостатки относятся лишь к выполнению. Установившуюся за Боборыкиным репутацию портретиста-фотографа нельзя признать правильной. По точности воспроизведения жизни его творческий аппарат действительно можно сравнить с фотографией, но в основе ""фотографирования"" у него всегда есть система, определенная цель, а в результате - обобщение. Если на полотно и попадают иногда его знакомые, то это происходит скорее всего потому, что они кажутся ему подходящей, по удачному выражению С.А. Венгерова, натурой. Вот как сам Боборыкин определяет свой процесс творчества: ""Замысел является мне, конечно, неожиданно, непроизвольно и в образах, причем всегда вокруг общей творческой идеи... Я беру какое-нибудь явление, какую-нибудь ""полосу жизни"" и записываю одной фразой; большей частью эта отметка служит мне заглавием предстоящего романа. Таких отметок вы найдете в моих записных книжках не мало. Это то, что французы называют ""idee mere"". Настоящим ""отметчиком целых полос"" общественной жизни Боборыкин делается, только начиная с романа ""Солидные добродетели"", появившегося в 1870 г. (""Отечественные Записки""). Первый его роман ""В путь-дорогу"" отличается скорее автобиографическим характером, хотя и в нем основным фоном является картина нравов, характерная для конца 50-х годов (1862, ""Библиотека для Чтения""). К ому же периоду относится и такое же переходное место в творчестве Боборыкина занимает свежо написанный роман ""Жертва вечерняя"" (1868, ""Всем. Тр.""), в котором изобличаются женская пустота и безделье. В ""Солидных добродетелях"" Боборыкин впервые выступает как общественный хроникер, насмешливо отмечая самовольство людей, ослепленных своими общественными добродетелями и своей прогрессивностью. Еще более смелым отметчиком новых веяний является он в романе ""Дельцы"" (1872, ""Отечественные Записки""), написанном на одну тему с ""Дневником провинциала"" Щедрина и дающим интересную картину первого вторжения в русскую жизнь капитализма. В нескольких романах из московской жизни изображен постепенный расцвет нашей буржуазии. На первом плане между ними стоит ""Китай-город"" (1882, ""Вестник Европы""), впервые отметивший нарождение русской культурной буржуазии, далеко ушедшей от ""Темного царства"" Островского , но втайне поклоняющейся тем же кумирам. Та же просвещенная буржуазия фигурирует в лице фабриканта Кумачева в ""Перевале"" (1894, ""Вестник Европы""). Роман ""Доктор Цибулька"" посвящен обрисовке карьеристов-выходцев из славянских земель (1874, ""Отечественные Записки""). В своем шедевре ""Василий Теркин"" (1892, ""Вестник Европы"") Боборыкин сделал попытку нарисовать нового человека деревни, вышедшего в люди благодаря собственным усилиям и сумевшего сочетать деловитый практицизм с преданностью идеалам. Как тип, Теркин недостаточно убедителен, но как живая и действительно совершенно новая фигура красноречиво говорит о больших переменах и о накоплении новых сил в нашем обществе. Зоркость и отзывчивость Боборыкина больше всего сказывается в произведениях, посвященных интеллигентским переживаниям. Два из них: ""Из новых"" (1887, ""Вестник Европы"") и ""На ущербе"" (1890, ""Вестник Европы"") рисуют ""бездорожье"" идейной интеллигенции в эпоху реакции и наплыв всяких мнимо новых людей, карьеристов, ренегатов и разных выползней из подполья. Той же теме посвящена повесть ""Поумнел"" (1890, ""Русская Мысль""), имеющая большой и заслуженный успех. Уже в ""Василии Теркине"" мы встречаемся с приливом бодрых настроений. Боборыкин успел их подглядеть раньше, чем он вполне обозначились в жизни. В ""Перевале"" перед нами уже расцвет этих настроений и возврат интеллигентов-индивидуалистов к старым альтруистическим идеалам. Последние романы Боборыкина тоже посвящены интеллигенции: ""Побежденных - не судят"" (1910, ""Вестник Европы"") - впечатлениям революционной эпохи и ""Прорыв в вечность"" (1911, ""Вестник Европы"") - богоискательству и сектантству. Из второстепенных романов можно назвать: ""В чужом поле"" (1866, ""Русский Вестник""); ""На суд"" (1869, ""Всем. Труд""); ""Лихие болести"" (1876, ""Отечественные Записки""); ""Сами по себе"" (1878, ""Слово""); ""За работу"" (1885, ""Новь""), ""Ходок"" (1895), ""По другому"" (1897), ""Тяга"" (1898), ""Куда идти"" (1899), и комедия ""Накипь"". Многочисленные рассказы и очерки Боборыкина носят по преимуществу бытовой характер и свидетельствуют о громадном запасе наблюдений. Живые, интересные статьи Боборыкина по разным вопросам всегда отличаются осведомленностью и умело проводят в нашу жизнь идеи европейской культуры и прогресса. Интересно обширное исследование Боборыкина о ""Европейском романе"" (1900). Имеются 2 собрания сочинений Боборыкина: первое, в 12 томах, издано Вольфом в 1884 - 1886 г., второе издание в виде приложения к ""Ниве"" 1897 г. в 12 томах. - Ср. С.А. Венгеров, ""Критико-биографический словарь русских писателей и ученых"" (т. IV); его же, ""Источники Словаря русских писателей""; Д.Н. Овсянико-Куликовский , ""История литературы XIX века"" (изд. ""Мир"", гл. IV).
|
